index.htm | @pawlick.ru | НСНО! | pawlick@pawlick.ru
опубликовано в газете "Акция" 12 ноября 2009
Кто достойнее помощи — больной ребенок, беспомощный старик, вымирающий
тигр — или грязный вонючий пьяный бомж?
Есть некая благотворительная организация, называть которую не буду, поскольку
уже сейчас она не справляется с потоком нуждающихся в помощи людей. В числе
прочего раз в неделю сотрудники организации и волонтеры приезжают на Павелецкий
вокзал. Кормят, раздают одежду, оказывают медицинскую помощь.
Благодаря этим людям я узнал о том, что бездомным тоже можно помогать. Именно к ним я пришел со своими вопросами, отчасти найденными в ЖЖ, отчасти сформулированными самостоятельно.
Как становятся волонтерами, работающими с бездомными? Так же, как и
волонтерами вообще. В какой-то момент человек осознает, что жить только для себя
и семьи ему недостаточно, хочется помогать кому-то еще. Тем, кто не способен
помочь себе сам. Каждый что-то слышал от знакомых или читал в интернете о
благотворительности. Кого-то приводят с собой знакомые. Как совершенно правильно
заметил недавно один поэт, это чем-то напоминает вербовку в секту.
ПУТЬ ДОМОЙ
Как стать бездомным — вопрос очевидный. Любой бомж расскажет вам не одну
историю обстоятельно и с удовольствием. Интереснее понять, как перестать быть
бездомным. Противники помощи бомжам утверждают, что те — отрезанный ломоть,
нарост на теле общества, от которого нужно безжалостно избавляться или во всяком
случае изолировать.
Волонтеры А. и М.: «Мы на вокзале неоднократно видели, что людям удавалось найти какую-то работу, жилье, но они все равно изредка появляются, потому что бесплатный обед и особенно одежда сильно им помогают. Конечно, найти себе достаточно высокооплачиваемую работу, чтобы перестать нуждаться, они не могут. Выбраться оттуда человек может, если он достаточно молод, здоров и еще сохранил привычку жить в обществе, а не сидеть в тюрьме. То есть, человек, попавший на вокзал случайно, имеет шансы, бездомный со стажем — маловероятно».
Найти работу — можно. Как правило, работа эта низкоквалифицированная и малооплачиваемая, но вместе с ней можно найти и жилье, если это, скажем, стройка или работа охранником. Восстановить документы — тоже задача выполнимая. Историй возвращения к нормальной жизни мало, но они есть.
Волонтер Евгений: «Первое условие — вырваться из вязкой среды опускающихся
людей. Второе — зацепиться за что-то. Работа, прежде всего. И, конечно,
моральный настрой».
КУДА ПОДАТЬСЯ?
У меня в руках несколько изданий, увидевших свет в Екатеринбурге и Москве. «Адреса
милосердия», «Памятка для бездомного», «Сборник о деятельности бюро по
трудоустройству лиц, попавших в экстремальную жизненную ситуацию». В этих
брошюрах, раздача которых — также часть волонтерской деятельности, рассказано об
основных правах бродяг, даны адреса, где можно помыться, найти бесплатную одежду,
медпомощь и, если повезет, ночлег. Есть даже цветная картинка «Как выглядит
справка, удостоверяющая личность».
То, что полезно знать о своих правах бездомному, на самом деле лучше знать всем. Мы нередко жалуемся на произвол правоохранительных органов, но поменять ситуацию мы можем только одним путем: знанием своих прав. Всякий задержанный человек имеет право ознакомиться с причиной задержания, право на медицинскую помощь, на уведомление родственников о факте задержания, на адвоката и даже на переводчика, если русским языком он владеет в недостаточной для общения с властями степени (если читающему есть что возразить на это — пусть подумает, каково ему будет, если его по какой-либо причине задержат и поместят в камеру предварительного заключение где-нибудь в Турции или Египте). А еще задержанных не имеют право бить и унижать. Приведены ссылки на Конституцию РФ, КоАП и Уголовно-процессуальный кодекс.
В Москве среди оказывающих помощь бомжам учреждений есть социальные гостиницы и дома ночного пребывания (нередко раздельные для мужчин и женщин), юридические консультации, благотворительные столовые, пункты выдачи одежды, дезстанции и центры реабилитации бывших заключенных и наркоманов.
При поликлинике №7, что на «Курской», есть «здравпункт для бездомных граждан».
Тем, кто проживает в реабилитационном центре при храме Николая Мирликийского в
Троекурове, оказывается помощь в получении документов. При храме Космы и Дамиана
в Шубине существует выездная группа помощи вынужденным переселенцам и беженцам.
Есть и госорганы, управления социальной защиты населения. Всего не менее 50
московских адресов, куда можно обратиться бездомному по различным вопросам.
ВОКЗАЛ ПО СРЕДАМ
Конечно, я сходил на Павелецкий и посмотрел, как помогают бездомным. Было бы
странно писать о том, чего не видел сам. То, как все происходит, я знал и по
рассказам волонтеров, и по многочисленным постам в ЖЖ, фотографий было много. Но
только находясь там, я увидел то, чего не было на фото.
Проходящие мимо люди далеко не всегда одеты и выглядят лучше, чем бездомные. Кого-то в толпе прохожих вполне можно было бы запросто принять за бомжа, а среди бродяг были прилично одетые, отойди они в сторону — ни за что не определишь. Почти все проходящие, видя скопление людей возле двух микроавтобусов, с интересом поворачивали головы, некоторые останавливались, кто-то вставал, положив сумку на асфальт, и смотрел долго, с четверть часа.
Если встать чуть дальше по течению толпы, можно поймать обрывки разговоров. Многие в курсе, что происходит, кто организует, зачем все это. Главное — пройдя мимо, люди задаются вопросом «Что происходит?»
Весь процесс: кормежка, раздача вещей, медосмотр, — проходят спокойно, даже как-то обыденно. Многие приходят сюда уже несколько месяцев, кто и больше, волонтеры и бездомные зовут друг друга по именам. Особенной опасности в толпе не ощущаешь, хотя и отдаешь себе отчет, что это вопрос организации и везения. Впрочем, кто может гарантировать нашу безопасность, скажем, в транспортной давке?
Кто-то из бездомных, взяв еду, уходил совсем, другие лишь на небольшое расстояние, пристраивались у палатки, садились и чинно поедали все полученное. Какая-то бабушка стояла почти у проезжей части, между машин, и, пока, жевала, смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Доела и пошла по своим делам. Ни спешащие мимо люди ей не мешали, ни они ее особенно не замечали.
Я подумал, глядя на эту трапезу, сколько мы обычно тратим на одно посещение
ресторана? Не бизнес-ланч, а обстоятельный ужин с выпивкой. Тысячи
полторы-две-три? А знаете, сколько нужно денег, чтобы накормить одного
бездомного шикарным — по его меркам — ужином? 70 (семьдесят) рублей. Один
средний москвич съедает за вечер столько же, сколько могли бы съесть 20-40
бродяг. Сорок человек.
ВОПРОС-ОТВЕТ
«От бомжей можно заразиться». Несомненно. Но не забывайте, что бомжи любят
спать в поездах кольцевой линии. Да, дезинфекция вагонов проводится раз в сутки,
перед тем, как выпустить поезда из депо. Насколько тщательно и эффективно —
вопрос. А чем чаще всего мы болеем и от кого заражаемся? Правильно, гриппом — от
соседей по тому же вагону метро или автобусу, а также от коллег, движимых
стахановским усердием, которые не могут себе позволить провести дома три дня,
чтобы подлечиться. Но никак не от бомжей. Грибок можно подхватить в фитнес-клубе.
А как-то в больнице в соседний бокс положили больного с подозрением на рожистое
воспаление. Вы все еще думаете, что главную опасность для вас представляют бомжи?
«Они сами виноваты, все в их руках, захотели бы — перестали быть бездомными». Отвечают волонтеры А. и М.: «Мысль о том, что опустившийся человек по определению сам способен, как и все мы, себе помочь, либо, наоборот, махнуть на себя рукой, рождена теоретиками. Мы раньше тоже так думали. Во-первых, у большинства из них серьезнейшие проблемы со здоровьем, что делает невозможным занятие тяжелой физической работой даже при наличии желания. Это разбивает великую сетевую идею о «восстановлении сельского хозяйства России», «деревни же пустые стоят». Во-вторых, длительное пребывание в детских домах или тюрьмах (а именно оттуда на вокзал попадает большинство людей) отбивает у человека волю, способность планировать, выстраивать свою жизнь. В-третьих, человек привыкает ко всему. Условия жизни, кажущиеся нам кошмарными, для них привычны. Они знают, что может быть еще хуже, и довольствуются тем, что у них есть, боятся потерять хотя бы это».
Волонтер Сергей: «Люди уверены, что все время будут в шоколаде, что с ними
ничего не может произойти и судьба их определена. Как будто у них договор с
Богом заключен и они от всего застрахованы. Но достаточно очень малого, чтобы
весь этот мир разрушился, даже самый благополучный. И даже самый благополучный
товарищ может поиметь крах из шести букв. Ну например — ехал на своем крутом
автомобиле, сбил того же бомжа, сел в тюрьму, и получил там все тридцать три
болезни, конец карьеры, семьи и всего остального-прочего».
КТО ЛУЧШЕ?
На вопрос «чем бродяга лучше больного ребенка» я долго не мог найти ответ.
Для меня это было что-то вроде вопроса «может ли Господь создать камень, который
он сам не сможет поднять?» — для верующих, это ставило в тупик. Мол, есть те,
кто неспособен себе помочь, в том числе старики и дети, исчезающие животные и
природа вообще. А тут — пьяницы, бездельники, разносчики заразы. Человеческий
мусор.
А потом я понял. Вопросом, кому стоит помогать, а кому нет, задаются лишь те, кто сам ничего не делает. Я ни разу не слышал упрека волонтерам, работающим с бомжами, от защитников уссурийских тигров или Байкала, от тратящих свое время, силы и деньги на детей в РДКБ или стариков в домах престарелых. Так говорят только те, кто сам не способен на деятельное сочувствие. Только им в голову может прийти мысль решать, кому надо помогать, а кому нет.
Ибо, как емко сказал волонтер Сергей, «можешь помочь — помогай, не можешь — не п…ди!» Волонтер Евгений выражает свою мысль мягче: «Если у человека не хватает воли на то, чтобы изменить жизнь, его тем более можно пожалеть. Помогать нужно тогда и там, где человеку нужна помощь. А не тогда, когда он ее, по нашему мнению, заслуживает».
Помощи всегда меньше, чем тех, кому нужно помочь. Даже когда желающих помочь много и ресурсов у них хватает, все равно они не справляются. А если помощь есть для одного больного ребенка, а детей — двое, кто возьмет на себя ответственность определить более достойного? И понимаем ли мы, куда можно прийти, задаваясь такими вопросами и проводя подобный «естественный» отбор?
Безусловно, большинство бомжей останутся бомжами, как ни пытайся вернуть их к нормальной жизни. Но все они — люди. И кого-то из них наша помощь может спасти. Волонтер Евгений: «Все зависит от самого человека. Ему можно только помочь или попытаться помочь. Главное — попытаться».
|
|